Дымковская игрушка – народный художественный промысел из глины. Глиняные игрушки и свистульки были распространены во многих регионах Российской империи. Самобытна солярная роспись на каргопольской глине. Взор неизменно притягивают филимоновские фантастические звери, расписанные яркими полосками. Жбанниковские свистульки известны не только в России, но и за её пределами. Превращали глину в затейливые фигурки гончары деревень Бабурино и Чернышено, сёл Петровское, Абашево и Кожля.
«В весёлом ремесле игрушечного творчества народ-художник так же отдыхал от трудовой страды, так же отводил свою душу, как и в песнях и плясках. Народ видел блестящую жизнь бар и, не имея возможности сравняться с нею в быту, тягался с нею в своих художественных думах».
Однако именно дымковская почему-то на слуху, упоминаясь чаще всех прочих. Как же она сумела возвыситься и обойти других глиняных «конкурентов»? Более того, она имеет негласный статус одного из самых известных и популярных народных промыслов, наряду с Гжелью, Палехом и Хохломой. Дымковскими игрушками любуются на зарубежных выставках. Эти фигурки из глины покупают не только те, кого притянула яркая роспись, но и вполне серьёзные коллекционеры. Тому есть несколько причин, и мы их постараемся раскрыть в нашем обзоре. Но одну назовём сразу – это способность дымковской игрушки меняться. Вместе с меняющимся обществом трансформируется и предмет его художественного промысла. Это даёт ему возможность не отмереть, уйдя на полки музейных витрин, а неизменно оставаться с народом, всё время переходя на какой-то новый уровень.
Игрушка дымковская «Козлик»
Причины появления дымковской игрушки
Свистопляска или Свистунья – весенний праздник, с которым неразрывно связана дымковская игрушка. Неизвестно, когда зародился этот языческий праздник, но его главным атрибутом были небольшие свистули, громогласные свистки и прочие свистульки. Приход весны отмечали весельем, спутниками которого были смех и свист. К тому же свистом во многих уголках земли издавна приманивали добрых духов и отпугивали злых. От тех же времён из поколения к поколению передавали ритуал катания яйца, которое олицетворяло новую жизнь и, касаясь земли, пробуждала её от спячки. Через века яйцо постепенно заменили «шарышем» (небольшим глиняным шаром). Отголоски язычества проявляются и в тематике дымковской игрушки, где долгое время главенствовали «барыни» и «кормилицы» (последние изображались с детьми). Женские образы связывались в древности с культами плодородия.
Позже этот весенний праздник начали связывать не с языческими обрядами, а с легендой о Хлыновском побоище. Согласно ей, город Хлынов пребывал в осаде новгородцев, и ему на помощь отправился отряд устюжан. Однако местные жители в ночи приняли подмогу за врагов и вступили с ними в схватку. Прозрение было горьким, и в честь безвинно павших возвели на месте боя крест и часовню, где ежегодно их поминали. Историки не нашли ни одного подтверждения Хлыновского побоища, но легенда о нём трансформировала Свистопляску. Теперь мрачная часть проводов зимы заместилась панихидой, а весёлое продолжение в честь прихода весны – радостными гуляниями в честь ныне живущих. Но на Свистопляске, под которую подвели новый «фундамент», всё также катились с холмов глиняные шары, а люди раскупали в шатрах сладости и ярко расписанные игрушки. Проводили её в четвёртую субботу после Пасхи. «Санкт-Петербургские ведомости» 1856 года описывали Свистопляску, как «единственный в мире по своей оригинальности и названию» праздник.
Ритуальная часть Свистопляски начала постепенно отпадать. Шуточные сражения «своих со своими» отменили в начале 1860-х гг. Постепенно прекратилось и массовое катание «шарышей» с холма. В общественном мнении слово «свистопляска» приобрело негативное значение, и праздник стал Свистуньей. Но это не вернуло ему прежние корни, и он превратился в ярмарку с угощениями и развлечениями. Но остались при местной ярмарке и прежний свист, и необыкновенные игрушки из глины.
«Когда идешь к ней, кажется, что медленно взбираешься на какую-то большую гору, вершина которой оглушает твою кровь и сознание. Потом у базара понимаешь, что это свист... Идущие люди бережно держат перед лицами глиняную небольшую игрушку, ценой в три или пять копеек, изображающую двухголового зверя или барана с золотыми пятнами на боках. В хвост этому барану и свистят. Этот блеск и свист сначала озадачивает, а потом поднимает на воздух — и так путешествуешь до вечера, а ночью — в глазах и ушах во сне стоит что-то яркое и радостно нежное. Это праздник Свистунья.
Что привезти из Вятки в столицу? Берестяной бурачок, пахнущий деревом свежим, да куклу, что светит и блестит, так блестит и светит, что при ней, при этой кукле, в разговоре слово бранное побоишься сказать: ведь за стеклом она красавица, сделанная рукой деревенской старухи — стоит, как гостья, и держись при ней чище и прямее».
Первая мировая война и последовавшая за ней Октябрьская революция не располагали к празднествам. Но после Свистунью возобновили. Правда, она сильно не вписывалась в прочие революционные торжества и выглядела пережитком царского прошлого, поэтому продержалась недолго. По воспоминаниям дымковской мастерицы 3.В. Пенкиной, последнюю Свистунью провели в конце 1920-х гг.
Некоторые элементы былого праздника кировчане вернули в 1979 году. Но полноценно возродилась Свистунья только в начале XXI века. Сейчас в Кирове проводят его ежегодно 12 июня – в День города. Возвращать шуточные бои и катание глиняных шаров не стали, поэтому современная Свистунья – это прежде всего выставка-ярмарка, где есть, что посмотреть или приобрести. Главным атрибутом праздника остаётся глиняная свистулька-уточка, так что не услышать свиста хоть раз на этом празднике невозможно. Свистунья открывается шествием-карнавалом, каждый участник которого представляет одну из дымковских игрушек. Поэтому, в отличие от глиняных аналогов других регионов, дымковская игрушка кроме своей обычной роли (развлечение и обучение детей) является атрибутом древнего праздника и связана с местной легендой.
Дымковская игрушка: история и эволюция
Сейчас Дымково – это заречный район Кирова, но несколько веков оно было самостоятельным поселением, а Вятка находилась в отдалении, за рекой. Весеннее половодье вообще отрезало слободу от большого мира, превращая дымковчан в островитян. А после паводка жители слободы налаживали переправу, вновь позволявшую добраться до Вятки. Когда же здесь появился промысел, породивший удивительную дымковскую игрушку?
Казалось бы, его корни уходят вглубь веков или датируются хотя бы годами предполагаемого Хлыновского побоища. Но исследователи считают, что производство игрушек в слободе наладили только в самом начале 19 столетия. Не все кировские краеведы согласны с этим, доказывая, что оно возникло ещё в XV-XVI веках и ему по меньшей мере 400 лет. Однако точную дату его зарождения назвать пока невозможно, так как ранних образцов из-за хрупкости глины не сохранилось. Самые старые из музейных экспонатов дымковской игрушки сделаны в последние десятилетия XIX века. Всё, что в Дымково создавали прежде, изучают только по архивным запискам и газетным статьям. Первое упоминание принадлежит генерал-майору Н.З. Хитрово, в 1811 году записавшему:
«Ныне в день сей все утро посвящается молитве, а остальная часть сего достопамятного дня прогулке и увеселениям. Народ собирается с небольшими свистками и целый день свищет, ходя по улицам и стоя на валу, бросает глиняные шарики в ров, куда сходятся городские ребятишки собирать их; часто случается, что шарики попадают им в голову и прошибают до крови; но это не препятствует им продолжать свою потеху. В честь оставшихся после сражения вдов продаются на тех местах куклы из глины, расписанные разными красками и раззолоченные. Сей праздник называется в сем крае Свистопляскою».
Из этого можно понять, что к легенде о Хлыновском побоище тогда относились как к историческому факту. Заметно, что промысел к данному моменту уже не зарождался, а явно расцветал. Существовавшие тогда игрушки делились на три категории: свистульки, «шарыши» и расписные куклы из глины. Примерно такие же сведения можно почерпнуть из записок старшего учителя вятской гимназии Баженова (1817 г.).
Е. Мухачев в 1837 году впервые описал и внешние особенности дымковской игрушки: «Часто медведь походит на козла, не говоря уже о фигурках, которые все без исключения фантастические, созданные воображением вятских торговок; ибо ни одного существа, похожего на них, не найдете в природе». О стоимости дымковских изделий из глины можно судить по «Санкт-Петербургским ведомостям», сообщавшим в 1856 году: «…огромное количество глиняных шаров различных диаметров, начиная с вершка и менее, пустые внутри; их окрашивают или белой краской с крапинками черными и красными, или обмакивают в топленый вар (смолу) и продают не сотнями, а ведрами от 10 до 15 копеек за ведро… Глиняные куклы не всегда бывают дешевы; некоторые из них, в особенности группы, раскрашенные красками с паленкою золота сусального, доходят по цене до рубля и более, простые же не дороже 10 и 15 копеек».
Дымковская игрушка «Барыня с двумя детьми»
Дымковский глиняный промысел мог умереть ещё в середине 19 столетия, так как с игрушками из глины стали соперничать гипсовые и алебастровые фигурки. Новинка стоила дешевле, и крестьянин, считавший каждую копейку, предпочитал купить именно её. Тем не менее, около полусотни дымковских мастеров продолжали работать с глиной. Статистика упоминает, что ежегодный объём глиняных кукол достигал тогда суммы 500 рублей при средней стоимости от копейки до восьми копеек за предмет. Судя по описаниям, «фантастические» особенности дымковских животных постепенно нивелировались, и те приобретали облик, близкий с реальными коровами или лошадьми. Слава о дымковской игрушке уже распространилась далеко за пределы Вятки, и сюда зачастили скупщики, с помощью которых расписные куклы и звери стали продаваться в соседних городах. Часть товара сплавляли водным путём в Поволжские губернии.
Гипс и алебастр неуклонно вытесняли глину, так как мода на эти предметы поощрялась местными властями, считавшими, что глина – это уже прошлое, а будущее за гипсом. Хотя дымковские мастера и не получали поддержки властей, промысел жил и совершенствовался. Вятский историк и краевед Н.Н. Спасский фиксирует, что в росписи кукол заметна перемена мод, а местные изделия схватывают фасон привозимых в галантерейные магазины спичечниц, пепельниц и других предметов быта того времени. Как «оригинальное и едва ли существующее в других местностях России» производство охарактеризовали дымковские игрушки на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Москве (1882 г.). Работы из глины дымковских мастериц Авдотьи Андреевны Швецовой, Натальи Антоновны Микулиной и Аграфены Тимофеевны Лаженицыной подробно описаны в каталоге отдела вятских кустарных промыслов, работавшего в составе Казанской научно-промышленной выставки (1890 г.). Однако малую серебряную медаль вручили другому представителю Дымково И.П. Караваеву, представившему жанровые фигуры из гипса. В 1986 году среди экспонатов Всероссийской промышленной и художественной выставке в Нижнем Новгороде значатся 18 позиций кукол и игрушек из глины по две копейки за штуку, выполненные Анной Афанасьевной Мезриной. Там же выставлялись изделия из гипса четырёх других дымковских мастеров.
Помог уцелеть дымковской игрушке русский живописец-пейзажист Алексей Иванович Деньшин. Заинтересовавшись именно глиняным промыслом, он принимается в начале 1910-х гг. писать статьи о том, что самобытная вятская игрушка находится в упадке, и надо её срочно спасать. Сейчас считается, что Деньшин намеренно сгустил краски, чтобы показать тяжёлое положение русской деревни. Но его слова оказались пророческими, так как период Первой мировой войны практически убил дымковский художественный промысел. Одних мастеров мобилизовали. Другие сменили работу, так как спрос на игрушки резко упал, а вслед за этим снизились и цены. «Работаешь, работаешь до упаду и голодом насидишься, и поплачешь другой раз - всё денег нету. За тридцать копеек свистульку сдаёшь скупщику, а потом и находишься двадцать раз, никогда сразу не отдаст за всю работу…» - вспоминала Мезрина.
Советская власть стала уделять народной игрушке внимание с первых своих лет. В 1818 году создан, а через два года к годовщине Революции уже открыт Музей игрушки в Москве, в собрание которого оказались и дымковские образцы. Но само производство дымковской игрушки в 1920-е гг. держится практически на одной Мезриной, творчество которой всеми силами продвигает Деньшин. Поэтому даже был период, когда глиняная игрушка из-под Вятки могла сменить название с дымковской на мезринскую. Часть игрушек стала уходить на экспорт, что только усилило поддержку Мезриной со стороны государства. 1930-е гг. для дымковской игрушки стало временем битвы по её поводу искусствоведов. Одни признавали её самобытной достопримечательностью Дымково. Другие сурово критиковали её, считая уродливым отголоском прежнего века и выражали мнение, что она скоро сойдет на нет и вовсе забудется. Казалось, что победили вторые, так как в 1937 году единственная областная школа по игрушке была закрыта. Переломным стал 1939 год. Дымковских мастериц пригласили на ВСХВ для оформления зала Кировской области в павильоне «Ленинград - Северо-Восток». В этом же году появляется кооперативное товарищество «Кировский художник», которое вскоре начало помогать развитию дымковского промысла. Во второй половине 1930-х гг. А.А. Мезрина вместе с дочерями продолжала работать на дому, но ей уже не приходилось думать о продаже, так как она сдавала игрушки местной фабрике гипсовых изделий (артель «Вятская игрушка»), где также функционировал и цех глиняной игрушки. Сюжетами нового времени стали «Тракторист и трактористка», «Пионеры на демонстрации» и «Футболисты».
С начала Великой Отечественной войны государственная поддержка мастериц прекратилась. Но стараниями Деньшина уже в 1942 году их выпуск возобновили. Через год на Всесоюзном конкурсе детской игрушки дымковская глина удостоилась первой премии. Авторский коллектив из Дымково приняли в Союз художников СССР. Тогда же Всероссийское кооперативное объединение «Художник» добилось, чтобы мастерицы занялись обучением, на которое направили десять учениц. Местной власти в 1944 году строго указали, что основным видом производства товарищества «Кировский художник» является дымковская лепная игрушка, как экспортный продукт. Через год стартовал процесс по упорядочиванию производства игрушек, чтобы повысить их прочность, снизить отпускные цены и максимально привлечь новые кадры, учитывая преклонный возраст основного состава, а также создать коллекцию лучших образцов игрушки. Но через шесть лет по результатам проверки стало ясно, что дела дымковской игрушки плохи. Мастерицы, которых всего две, не имеют помещения и оборудования для налаживания производства, а обучения новых кадров не производится. Положение ещё сильнее ухудшилось после ликвидации Всероссийского кооперативного объединения «Художник», так как производством глиняных изделий стала заведовать промартель «Игрушка», уделявшая наибольшее внимание мягкой игрушке, а не глине.
В очередной раз спасло угасающий промысел принятие производства дымковской игрушки в систему Художественного фонда СССР. Но первые шаги в этой системе чуть не убили прежнюю самобытность игрушек. Одну из мастериц откомандировали в Гжель, чтобы она разобралась, как сделать игрушки прочнее, изменив состав глины, а также способ её обжига и последующей обработки. Всё шло к тому, что традиционную игрушку сменит обливная керамика. Но вскоре правление Художественного фонда СССР запретило перевод дымковской игрушки на керамическую технологию.
Следующие этапы помогли вывести производство на новый уровень. Одним из них стал первый большой набор учеников, объявленный в 1958 году, когда на учёбу записалась целая сотня кандидатов. Отобранные два десятка занялись глиной в трёхэтажном здании кировского Дома художника, где для их обучения предоставили пару кабинетов. Десятилетие спустя республиканскую премию имени И.Е. Репина присудили четырем дымковским мастерицам «за создание образцов дымковской игрушки, развивающих традиции русского народного творчества».
Очередной импульс развития дымковской игрушке придал сувенирный бум 1970-х гг. Теперь желающих обзавестись ярким сувениров из глины стало настолько много, что основного коллектива уже не хватало на столь масштабный объём. Неизбежно появились творческие коллективы, копировавшие технологию производства и узнаваемый стиль росписи. Но относительно дымковского промысла количество сумело перейти в качество, что продемонстрировали выставки тех лет, где экспонировались работы молодых мастеров. Это время ухода от «одиночных» фигур к сюжетным композициям, разглядывая которые, зритель уже мог понять показанное действие и выстроить для себя историю. Тогда же дымковская игрушка стала обрастать новыми темами. К «барыням» и свистулькам добавились красные кавалеристы (первые подобные игрушки Е.А. Кошкина лепила ещё в 1930-е гг.). При этом наивность и непосредственность воплощения в расписной глине будённовской конницы не заслоняла серьёзность темы Гражданской войны.
В настоящее время дымковская игрушка стала узнаваемым символом Кирова и его визитной карточкой, поэтому Вятское региональное отделение «Союза художников России» уделяет художественному промыслу серьёзное внимание. Запущен проект «Дымковская игрушка. Наследие Вятки», в рамках которого музеи города проведут цикл встреч с легендами глиняного промысла, а также лекции от ведущих специалистов и экспертов в области народного и декоративно-прикладного искусства. Желающие могут пройти курс лепки традиционных образцов и научиться секретам их росписи. Неизвестно, когда были написаны первые страницы истории дымковского промысла, но в XXI веке к ней явно добавится множество ярких, достойных увековечивания страниц.
Художественные особенности дымковской игрушки
Выше мы разделили дымковскую игрушку на три категории: свистульки, «шарыши» и расписные куклы из глины. Начнём с «шарышей», которые и присутствуют и в музейных собраниях. Дымковские глиняные шары имеют диаметр от шести до десяти сантиметров. Внутри они полые, но частично заполнены горошинами, превращающими их в погремушку. Роспись – это всегда чёрный фон, по которому разбросаны яркие кругляшки определённых цветовых групп (например, белые, красные и сиреневые или белые, голубые и коричневые).
Свистульки чаще всего представлены домашними животными. Все они имеют коническое завершение позади (свисток). Образ животного передан лаконично, общими чертами. Какой именно перед нами зверь, можно узнать только по длине морды коня, свистка-конуса, изгибу рогов коровы или барана. Традиционные формы дымковской свистульки схожи, а изделия конкретного мастера обычно определяют по характерной росписи. Больше всего делали уточек и уток-«крылаток» (последние имеют горизонтальные ряды оборок-крыльев, словно уткам надели по два передника). Кони-свистульки встречаются как одноголовые, так и двухголовые (известны даже трёхголовые дымковские кони). Людей-свистулек вылепливали обычно только в двух версиях: «гуляющий кавалер» или всадник.
Тем удивительнее, что в дымковских глиняных куклах свистулька отсутствует. В статье «Глиняная свистулька» мы приводили причины, почему русские мастера непременно старались встроить свисток в фигурку. Но дымковские куклы, видимо, хорошо раскупались и без дополнительных приспособлений. Кроме Дымково подобные куклы без свистулек массово производили только в слободе Большие Гончары под Тулой. Искусствоведы считают, что в обоих случаях мастера игрушек черпали вдохновение в завозимой малой пластике из фарфора. Выявлено явное заимствование от фарфоровых аналогов игрушек «Охотник в лодке с собакой», «Барыня с собачками», «Водоноска». Игрушки, где доят корову, видимо скопировали с гжельской майолики (такие фигурки там делали ещё в конце 18 столетия). Тем не менее, перенос сюжета и формы не привели к потере самобытности. Дымковская игрушка в сопоставлении с фарфоровым аналогом выглядит не копией, а самостоятельным произведением.
В данной категории дымковских игрушек, сделанных на стыке XIX и XX веков, по количеству лидируют женские образы: кормилицы, барыни и нарядные барышни. Основой для всех них стала ступка-колокол, устойчивое основание и в то же время пышная юбка. Отмечают, что и в женском, и в мужском гардеробах глиняных кукол Дымково мода того времени запечатлена с опозданием. Выпущенные в конце века «гуляющие кавалеры» наряжены в костюм 1860-х гг. (сюртук, цилиндр и пр.). А дамы могли и вовсе предстать в одежде для прогулок, характерный не для конца, а для середины столетия. Классификация игрушек по размерам разделит глиняные куклы на три группы: большую (15-18 см высотой), среднюю (10-12 см высотой) и малую (8-9 см высотой). Однако все дореволюционные игрушки покажутся маленькими в сравнении с некоторыми поздними образцами. «Подросли» дымковские куклы уже в 1960-е гг., когда мастерицам начали поступать заказы для выставок. В огромном выставочном зале игрушки традиционного размера визуально терялись, поэтому приходилось делать высокие образцы. При этом пропорции иногда искажались, что приводило к потере традиционного облика.
Мастера дымковской игрушки
В первую очередь следует вспомнить Анну Афанасьевну Мезрину, без который дымковский промысел мог выглядеть иначе или вовсе не сохраниться. Особенность трансформации дымковской игрушки послереволюционного периода кроется в тесном сотрудничестве Мезриной с Деньшиным. Работая над созданием альбома, Деньшин зарисовывал игрушки, не копируя их с точностью до миллиметра, а пытаясь схватить сам образ яркой расписной фигурки. Поэтому на эскизах Деньшина запечатлены не столько работы дымковских мастеров, сколько художественное их видение глазами самого Деньшина. Художник не только показывал работы Мезриной, но и оставил ей часть рисунков. Мезрина использовала их для создания своих фигурок (известна её фраза «По книге леплю, а сама неграмотная»). С рисунков Деньшина на фигурки Мезриной перекочевали изящество и грация поз. Но в то же время произведения Мезриной несут свой характерный стиль: живые позы, жесты рук и особенно лица с кукольным грозно-удивленным выражением. Заметны своеобразные экспрессия и гротеск образов. Однако появляющийся из-за этого элемент комизма, содержит не шарж или сатиру, а мягкий и добрый юмор.
Елизавета Александровна Кошкина работала с лепкой и раскраской глины с восьми лет (так проходило детство большинства ребятишек Дымковской слободы). Считается, что собственный стиль она выработала примерно к 1934 года, и все работы, выполненные позднее, уже не спутать с игрушками прочих мастеров. Если брать нянек-кормилиц или «барынь», то они статны, горделивы и величавы. Роспись их юбок состоит из конического рисунка. Узнаваемы кошкинские куклы и в лицо: пронзительный взгляд чёрных точек-глаз, круто загнутые брови, нос бугорком-защипом с двумя красными точками ноздрей, щёки, выделенные румянами, и губы сердечком. Платье изобилует деталями: пышные рукава, нарядные воланы и оборки. Часто голову украшает шляпа с большими полями или узорный кокошник. Кошкина наполняла образ деталями, передавая женский характер через мелкие предметы (зонтик, сумочка, веер и пр.). Синие, малиновые, жёлтые и зелёные пятна формируют раскраску одежды. Фирменное «клеймо» Кошкиной - углубление-лунка в вершине конуса внутренней части белёного колокола юбки.
В поздний период творчества Кошкиной появились композиционные игрушки, выстроенные на пластине-основании. Строятся они на традиционных игрушках, превращаясь в сюжет с помощью дополнений. Например, водоноску Кошкина могла запечатлеть вместе с коньком или добавить рядом колодец. Наверное, самая многообразная из работ Кошкиной – это «Продавщица игрушек» или «Свистунья». В единой композиции собрана и «барыня», в роли которой выступает продавщица, и кормилица, и большинство типовых дымковских игрушек, выставленных миниатюрами на прилавке.
Елизавета Ивановна Пенкина помогала матери в лепке игрушек с семи лет. Во времена расцвета гипсовых фигурок она успела поработать над раскраской изделий И.П. Караваева. Трудности жизни заставили её надолго расстаться с дымковским промыслом, и к игрушкам она вернулась только в 1935 году. Стиль Пенкиной проявляется в том, что её фигурки приземисты и коротконоги. Оформление лица весьма лаконично. Работа над игрушками дала Пенкой возможность воплотить в глине детские воспоминания. Примером служит игрушка «Самоед на олене», которая затем вошла и в ассортимент других мастериц. Из прочих работ выделяется «Кобылица с жеребёнком» (1938 г.), где воедино слились несколько творческих приёмов, наработанных Пенкиной. Это и диагональный взгляд (сверху-вниз от матери к детёнышу), разворотом головы кобылицы вырывающийся из общей композиционной плоскости. Это и чередование двухцветных горошин в узоре росписи и намётка гривы тёмными чёрточками. Из анималистических фигурок в исполнении Пенкиной симпатичнее всего смотрятся малиновые коровы с большими разведёнными в стороны рогами и коротконогие собачки, белые или желтые в черных пятнах.
Лепка дымковской игрушки
Глиняная игрушка – чаще всего, изделие составное. Есть основа (главная часть), к которой подсоединяют мелкие детали, формируя задуманный образ. После присоединения частей дымковские мастерицы заглаживали швы, используя мокрые тряпки. Классический материал – красная вятская глина, к которой подмешивают песок. Основу формируют из единого куска глины, которому придают нужные очертания. Мелкие детали часто «выкраивают» из раскатанного глиняного пласта. Разберём две традиционные игрушки (без свистулек). На иллюстрации выше видно, что начальным элементом для коня становится торс, к которому прилепляются четыре ноги и единый фрагмент «голова-шея».
Основа – фундамент будущего животного. Она едина практически для всех анималистических игрушек, и только лошадиной морде порой придают немного иные очертания. Поэтому конкретный зверь зависит от мелких дополнений. Для коня ими станут грива, листовидные уши и хвост. Барану полагаются крутые рога и чёлка, схожая с венком. Оленю придадим сложные ветвистые рога, и тогда его ни с кем не перепутать. А козлику вылепим рога, схожие с бараньими, но не такие крутые, и характерную бородку.
Сейчас достаточно распространены сувенирные колокольчики из глины. Начальная стадия лепки «барыни» схожа с их изготовлением. Но надо хорошо представлять облик будущей куклы, чтобы придать ступке-основе крутизну, глубину и высоту. Внутри ступка пустотелая. Сверху к ступке крепится торс, а на него – шаровидная голова, а сбоку к торсу прилепляют скатанные калачиками руки. Лёгким щипком на будущем лице создаётся нос. Теперь можно начинать думать об одежде. Кажется, сунь «барыне» ребёнка в руки, и она тут же станет «кормилицей». Но это не так, ведь наряды крестьянской девушки, расфуфыренной барыни и строгой кормилицы заметно отличаются. Чтобы куколки отличались не только росписью, для каждой из них можно создать свою причёску.
Роспись дымковской игрушки
Когда лепка была завершена, игрушки ставили на полку, где выдерживали от трёх до пяти дней, давая глине засохнуть, а затем обжигали три-четыре часа прямо в домашней печи. После начинался этап росписи. Первым делом будущие игрушки покрывали побелкой на основе мела, разведённого на молоке. Сейчас для побелки используется белая водоэмульсионная краска с добавлением мела. Для последнего слоя иногда берут белую темперу, чтобы достичь особой степени белизны. У современного художника целый арсенал кистей, а дымковским мастерам, работавшим двести лет назад, приходилось красить самодельными кистями из тряпок. Глаза и брови рисовали лучиной.
«Я сам замечал, какое разнообразие оттенков женского характера появляется в этих раскрашенных вятских бабах, когда они стоят друг около друга. Поставишь десяток глиняных баб рядом, и вырастает перед тобой вся улица, вятская улица, где к воротам выходят франтоватые няньки с ребятами на руках»
По заметкам Деньшина следует, что для росписи в начале XX века использовали следующие цвета: красный (сурик и фуксин), желтый (кроны), зелёный (кроны и Поль-Веронез), синий (синька и ультрамарин) и чёрный (сажа). Как отмечают искусствоведы, дымковской игрушке чужды полутона и незаметные переходы. Окраска выбеленных фигурок разбивалась на следующие этапы. Первым делом брали чёрный цвет, которым окрашивали волосы и намечали брови с глазами. Детализацию лица завершали три красных пятна – пара больших (румяна на щеках) и маленькое (губы). Для женских образов далее украшали шляпку, а финальной стадией была орнаментация юбки. Торжественность и блеск игрушкам придавали кусочки сусального золота или потали (тонкая медно-цинковая фольга).
Свистульки в форме уток тоже красили по определённой системе. Прежде всего проводили от спины через шею и голову по груди широкую полосу. От неё в стороны по груди убегали узкие полоски. Напоследок чертили поперечные полосы, создавая узор из клеток. Опытный мастер тонко чувствовал цвет. К жёлтому и оранжевому он добавлял лилово-серый, а к тёмные синий и зелёный цвета оживлял жёлтым. Кони-свистульки имели большую площадь, поэтому тут уже для росписи применяли не только полосы, но и горошины. Порой на груди коня рисовали крупный круг, внутри которого размещали мелкий, а от них в стороны уходили полосы-«лучи». Этот элемент сравнивают с солярной каргопольской росписью.
Специалисты о дымковской игрушке
Сейчас трудно поверить, но первые исследователи дымковской игрушки шли ложными путями, предполагая её «инородность» для Дымково. Они всеми силами старались найти аналоги в других регионах и начертить возможные пути, которые занесли игрушку из глины в Дымково. Например, П. Алабин указывал на сходство «шарышей» для Свистуньи с шарами, которые в городе Котельнич катали в Семик (восточнославянский праздник весенне-летнего календарного периода, отмечаемый на седьмой четверг после Пасхи, за три дня до Троицы). В книге «Игрушка, её история и значение» (сборник статей под редакцией Н.Д. Бартрама) происхождение дымковской игрушки ошибочно приписали Вологодской губернии. Но уже в первых публикациях одним из главных центров этого глиняного промысла неизменно называлась Вятка.
Широкую известность дымковской игрушке подарили труды А.И. Деньшина, первым из которых стал красочный альбом «Вятская глиняная игрушка в рисунках». Материалы трёх книг Деньшина стали фундаментом для дальнейших исследований А.В. Бакушинского, пытавшегося свести воедино все сведения о русских художественных промыслах и начертить их перспективы при советской власти.
«Игрушка не относится просто к области безделок, которые могут быть бессюжетными, так сказать, неопределенными вещицами, социальное содержание которых почти неуловимо. Нет, игрушка заряжена совершенно определенной психологией. Она отражает отпрепарированный известным образом для ребёнка, упрощенный, юмористически или патетически преломленный, - словом, в самом широком смысле слова, стилизованный объект, взятый из живой жизни… Область игрушки… являет собой… один из интересных источников изучения подлинных настроений разных групп крестьянства»
Зарождение и эволюция дымковской глиняной игрушки в полной мере соответствует словам Луначарского, позволяя увидеть срезы крестьянской жизни и стремление вятских жителей в определённые периоды истории России. Дымковская игрушка не застыла в прошлых веках, она продолжает меняться. В работах современных мастеров медвежьи лапы вполне могут держать скейтборд, и это не вызывает удивления, как и фестивальная символика 2017 года на их рубахах. Но в руках у традиционной дымковской «барыни» по-прежнему остаются хлеб-соль, традиционные для всего русского народа.
