К началу 40-х годов XX века Красная армия подошла в процессе перевооружения. Итоги советско-финской войны 1939-40 гг. показали, что система стрелкового вооружения не соответствует ставящимся перед войсками задачам. В армии имелось огромное количество винтовок Мосина с четырехгранным игольчатым штыком, уже появилось большое количество самозарядных винтовок СВТ-38 и СВТ-40, автоматических АВС-36 и АВТ-40, которые штатно оснащались штык-ножами, а вот стремительно набиравшие популярность пистолеты-пулеметы штыка не имели.
В итоге автоматчики оказались лишены оружия ближнего боя и несли потери в рукопашных схватках с финнами, у которых таковое было. А ведь автоматы тогда выдавались тем бойцам, у которых риск вступить в прямой контакт с противником как раз крайне высок - разведчикам, лыжникам и воинам диверсионных отрядов. К тому же нож в армии - это не просто оружие, но и хозяйственно-бытовой инструмент, поэтому различные эрзацы и трофеи мигом заполонили войска. Нельзя сказать, что командование Красной армии не осознавало этой проблемы: заказ на разработку армейского ножа поступил на заводы еще в середине 30-х годов, вместе с принятием на вооружение пистолета-пулемета Дегтярева. Но время было упущено и конец конфликта РККА встретила без штатного армейского ножа.
Причина задержки - жесткие требования армии. В видении военных нож должен был обладать высокой универсальностью, прочностью и (что крайне важно в тех условиях) быть максимально дешевым. При этом опыт иностранных армий и отзывы фронтовиков были тщательно изучены, что и привело к появлению готового изделия уже в 1940 году. За основу взяли сразу две концепции.
Был тщательно изучен опыт применения «ножа НКВД», более известного как «финка НКВД», который состоял на вооружении специальных частей (госбезопасность, милиция, пограничники, лагерная охрана, оперативные сотрудники) с 1935 года. Его изготавливал завод «Труд» в посёлке Вача Нижегородской области. Это не было оригинальным изделием - в основу лег нож производства шведа Понтуса Хольмберга с развитой S-образной гардой, прямым обухом и несимметричной рукоятью. Развитая пятка явно была подсмотрена у финских пуукко, а высокие спуски, узкий дол и рикассо - у норвежского охотничьего кинжала, поэтому в некоторых документах «нож НКВД» проходит как «нож норвежского» или «шведского типа», а также «вачинская финка». Он официально не состоял на вооружении, а выдавался как вещевое довольствие, причем до середины 1970-х гг. выпустили более 350 тысяч таких ножей. Точное число посчитать невозможно, так как к его производству подключились различные артели, внёсшие множество изменений во внешний вид и характеристики. Можно встретить как прямой обух, так и «щучку», с долом и без, с классической пяткой типа «пуукко» или «косой ударной» от кинжалов, крайне простые и богато украшенные подарочные образцы. Но это все уже значительно позже и не про армейский нож.
Военных в «финке» не устроили 2 параметра: недостаточная длина клинка (обычно 120-125 мм), усложняющая работу по цели в толстой одежде, и дороговизна, ведь армии требовались сотни тысяч ножей. А вот узкий (около 20 мм) клинок с высокой проникающей способностью и S-образная гарда, защищающая пальцы, явно понравились и в практически неизменном виде перешли в новый нож.
По настоянию ветеранов был изучен и финский «форменный штык образца 1919 года» (хотя правильнее - нож, поскольку в нем отсутствуют узлы крепления к винтовке). Финская винтовка Мосина также оснащалась игольчатым штыком, поэтому с появлением пистолета-пулемета Suomi KP/-31 такие ножи стали массово применяться автоматчиками. Но его гарду и развитую «сабельную» пяту рукояти наши военные признали избыточными, а металлическую спинку рукояти – неэргономичной (особенно в зимних условиях). Но общая концепция с «щучим носом» и тонкими долами во многом совпадала с желаниями наших заказчиков. Многие историки говорят про заимствование идей у финских скаутских ножей, но это не подтверждается, поскольку единственное отличие «партиопууко» (partiopuukko) от обычных финок - прямая гарда, в новом изделии для Красной армии отсутствует, как и развитая пятка.
В итоге к концу 1940 года «нож армейский образца 1940 года» (НА-40, иногда «нож автоматчика» или НА-41, индекс ГРАУ 6Х6) и «нож разведчика образца 1940 года» (НР-40, индекс ГРАУ 6Х7) начинают поставлять в РККА. Выпуск наладили на том же заводе «Труд» в посёлке Вача, который делал «нож НКВД», а затем на Златоустовском инструментальном комбинате № 259 имени В.И. Ленина (ЗиК).
Сразу видны отличия от возможных прообразов. Первый и самый яркий признак - S-образная гарда «обратного» типа. Загнутое к рукояти плечо расположено в её верхней части, перед спинкой, а не внизу, как у большинства ножей. Обычно это вызывает массу нареканий и неуместной иронии, но причина проста: согласно «Руководству по подготовке к рукопашному бою Красной армии» от 1941 года пользоваться ножом в бою следовало нижним хватом, для которого как раз оптимальна такая форма. Кадры именно такого применения можно видеть в хрониках военных лет, описывающих работу разведчиков по снятию часовых - охват сзади левой рукой за горло и удар правой с ножом в область левой ключицы, горла или сердца. Вторым видом атаки была фронтальная лезвием вверх для колюще-режущего удара снизу-вверх в область живота и подреберья, или снизу-сбоку «под четвертое ребро».
Второе - дол исчез, но тут причина чисто производственная: упрощение и удешевление ножей в условиях военного времени имели первостепенное значение. Прямой клинок длиной 152 мм и шириной 20-22 мм изготавливался из инструментальной стали У7 твердостью 50-56 HRC, не склонной к отпускной хрупкости и достаточно вязкой. То есть ножом можно было свободно оперировать в любых условиях, даже достать что-то из костра или вскрывать консервные банки - точится такая сталь очень легко.
Характерный «клип-пойнт» («щучка») также является отличительным признаком от «ножа НКВД». Спуски примерно с половины ширины клинка и рикассо явно указывают на возможность применения других видов хвата. Обух 2,3-2,6 мм. Закалке и воронению клинок не подвергался, черный цвет многих ножей определяется особенностями эксплуатации. Разведчики сами покрывали его «кузбасс-лаком», чтобы нож не выдавал своим блеском и меньше ржавел (но есть одно исключение, и об этом позже). Хвостовик ножа заклепывался в пятке деревянной рукояти через шайбу. Рукоять ассиметричная, профилированная и довольно массивная. Чаще всего она выполнялась из осины, окрашивалась в чёрный цвет или покрывалась лаком на битумной основе. Однако встречаются неокрашенные варианты из тополя и даже березы, хотя скорее всего это кустарные изделия.
Ножны также делались из дерева и окрашивались в черный цвет. До середины 1943 года устье и наконечник имели металлические оковки, на более поздних ножнах их нет. Подвес к поясу простой кожаной или брезентовой петлей с фиксацией ножа поперечным ремнем на кнопке или пуговице. Носить нож рекомендовалось на поясном ремне с левой стороны. В отличие от «ножа НКВД», НА\НР-40 заносился в книжку красноармейца.
В 1942 году на златоустовском заводе произведена 261 тысяча армейских ножей, в 1943 году - 388 тысяч, из них 271 тысяча - в первом полугодии. Всего за годы войны в Златоусте изготовили 906 600 ножей, еще порядка 70 тысяч дали многочисленные кустарные предприятия и артели. Отсюда такое большое количество вариантов как по габаритам, так и по материалам. Часто кустари делали клинки из непригодной для этого стали, отсюда и масса нареканий от фронтовиков, старавшихся раздобыть ножи с клеймом ЗиК как гарантию качества. В некоторых подразделениях златоустовские ножи вручали новичкам только после взятия «языка» или других боевых испытаний.
Говоря о НА\НР-40, нельзя не упомянуть знаменитые «чёрные ножи» Уральского добровольческого танкового корпуса. Формировавшийся в 1943 году корпус получил этот отличительный знак как подарок от трудящихся Свердловской, Челябинской и Молотовской (Пермской) областей. Все 10 тысяч бойцов и командиров, от экипажей до радистов и медиков, получили от рабочих Златоустовского инструментального комбината «нож тип Н-41» на базе НА-40. Их изготовили сверх плана, в свободное от работы время, а такового у заводчан тех лет было откровенно немного. Воины-танкисты знали это и ценили подарок. Главными отличиями была рукоять из эбонита, не требующего дополнительного окрашивания, и вороненый клинок. Ножны и элементы прибора также были покрыты воронением или лаком. «Дивизия чёрных ножей», как её назвали немцы (Schwarzmesser Panzer-Division), пошла в бой 27 июля 1943 года на Орловско-Курской дуге, и скоро эти клинки стали своеобразным знаком элиты танковых войск. Всего на боевых знаменах частей из состава 10-го гвардейского Уральско-Львовского, Краснознаменного, орденов Суворова и Кутузова добровольческого танкового корпуса 54 ордена. А песню об уральских черных ножах на стихи медсестры Розы Нотик знали все фронтовики. В 2013 году Златоустовская оружейная фабрика выпустила юбилейную серию «черных ножей», посвященную 70-летию Уральского добровольческого танкового корпуса.
В 1944 году златоустовские оружейники предложили новый вариант, который так и назывался - «армейский нож образца 1944 года» (АН-44). Главные отличия - увеличение толщины до 3,5 мм в обухе, снижение линии острия на 5 мм, клиновидный, а не цилиндрический хвостовик клинка, к тому же практически без обработки. После насаживания ручки эти неровности прочно «вгрызались» в древесину, как нарезка шурупа, и обеспечивали прочность рукояти. Прибор полностью кожаный, оковки ликвидировались. То есть нож еще больше упрощался и удешевлялся - хотя война уже шла к концу, фронту все еще требовались тысячи новых клинков. Но ломать устоявшиеся технологические процессы Наркомат обороны не стал и Победу Советская армия встретила с проверенными НА-40 и НР-40.
Как и все историческое оружие, «нож разведчика» давно «оброс» легендами и служит образцом для массового копирования, причем не только кустарного. Достаточно сказать, что в 1970-е годы, когда потребовалось срочно оснастить части спецназа чем-то отличным от штык-ножа АК, ГРАУ моментально вспомнило про НА-40, и в войска массово пошла «Вишня», ошибочно именуемая «нож армейский образца 1943 года». На самом деле это клинки времен Великой Отечественной войны, оставшиеся на складах в Златоусте. Их оснастили прямой гардой, симметричной пластиковой рукоятью зеленого или темно-коричневого цвета, нарезали на хвостовике резьбу для крепления гайки-поммеля и отправили в войска. Сохранившиеся на клинках клейма приемки Р-1943 (год выпуска ножевого полотна) и породили легенду о «Вишне». К слову, в частях спецназа, действовавших в Афганистане, вполне хватало и «дедовских» НА-40, что хорошо видно по рукоятям.
Справедливости ради, хватало и критики. Вот что писал один из офицеров ГРАУ, работавший на фронте в 1943 году: «Нож, состоящий на вооружении Красной армии, не пользуется авторитетом офицерского и красноармейского состава вследствие плохих боевых свойств (неудобство в нанесении удара) и недоброкачественного изготовления. Офицеры артиллерийского снабжения фронта рекомендуют создать новый индивидуальный нож для офицерского состава Красной армии». Понятно, что причина критики - «артельные» ножи и неумение пользоваться, но имелись и вполне объективные причины.
Первая - сталь У7 имела прекрасные эксплуатационные характеристики, но легко ржавела и при вскрытии консервных банок покрывалась микроцарапинами, становившимися источниками коррозии. Фронтовой фольклор гласил «почистил картошку - вытри нож, порезал сало - ни в коем случае не вытирай».
Вторая - специфическая форма гарды требовала обучения бойца использованию ножа, чем в годы войны пренебрегали. В итоге масса нареканий на плохие эксплуатационные качества, но всеобщая любовь воинов спецподразделений и штурмовиков, которых как раз учили как надо. Кстати, многие разведчики перетачивали «клип-пойнт», делая спуск более пологим для надежной работы по цели в зимней одежде.
Обратной стороной этого «неумения» являлись поломки обечайки гарды. Выполненная из достаточно тонкого металла она не выдерживала нагрузок от неправильного хвата и отваливалась, что приводило к быстрому разрушению передней части рукояти, которую при таком обращении не спасал никакой лак. В условиях военного времени, когда в дефиците было буквально все, лак быстро вспучивался и отваливался. В итоге недолго жили и сами рукояти. Бойцы их ошкуривали и покрывали маслом (чаще всего моторной «отработкой»), а потом началось «народное творчество» в виде наборных ручек из оргстекла, бакелита и бересты. Кстати, именно отсюда послевоенная мода на «зековские ножи». А вот форма рукояти является одной из удачных находок конструкторов: в руке она сидит очень хорошо, даже в рукавице.
Третий недостаток - ножны. Незащищенное изнутри дерево быстро трескалось и разрушалось, поэтому бойцы заливали в устье все ту же «отработку» или хранили ножи «в сале», то есть вкладывали в ножны только после обильного нанесения жира - любого, от свиного до пушечного, у кого к чему был доступ. Но такая среда не идеальна для стали и опасна для здоровья, поскольку служит местом размножения болезнетворной фауны. Поэтому многие делали для НА-40 самодельные ножны из кожи или брезента. Нестойкой была и система подвеса. Впрочем, стоит понимать, что многие клинки до столкновения с этими трудностями просто не доживали, жизнь человека и оружия на войне очень недолгая.
В целом «нож разведчика» был вполне удачным и адекватным поставленным задачам изделием. Дешевый и достаточно современный для жестких условий воюющей страны, он позволил быстро насытить армию универсальным инструментом, пригодным для решения самых разнообразных задач. Достаточно сказать, что с производства он был снят только в 1954 году, а в некоторых частях использовался до начала 1980-х. Его выпуск наладили в Польше и Югославии, встречался он у воинов Вьетнамской Народной армии и НОАК, партизан Лаоса и Кубы. Да и сегодняшнее изобилие его копий и реплик лишний раз доказывает, что даже технически несовершенное изделие вполне может оставаться культовым долгие годы.
