Собиратели марок по теме «Корабли», специализирующиеся на парусных судах, при упоминании этой марки лишь тяжело вздохнут. Когда-либо украсить ей коллекцию у любого из них вряд ли получится. Остаётся лишь рассматривать её изображения и читать посвящённые ей книги.
«Больше всего меня поразило то, что старый, седой Алексей Николаевич, присмотревшись к марке, вдруг закричал, как Орька:
- "Розовая Гвиана"!
Он склонился над маркой и осмотрел все ее уголки, то придвигая лупу к своему носу, то отводя ее подальше от глаз.
- Да, да, Постидж Бритиш, "Дамус Петимус", - бормотал он, вглядываясь в розовый корабль на розовых волнах.
Потом он осторожно прикоснулся к целлофановому конверту пальцем. Потом вынул из кармана пинцет с широкими плоскими концами, выудил марку из конвертика, перевернул ее, осмотрел сзади, осмотрел с ребра и наконец, вложив ее обратно в конверт, посмотрел на нас.
- Где вы нашли эту марку?
- Я ее... выменял, - сказал Орька.
- У кого?
- У какого-то мальчишки.
- Черт возьми, это какой-то бред! - вскрикнул Гуковский, бросая лупу на стол. - Двенадцатилетние сорванцы шатаются по улицам, играют в бабки и обмениваются уникальнейшими марками в мире! Нет, я сейчас сойду с ума!» (с) Николай Внуков «Розовая Гвиана»
Известнейшие коллекционные предметы часто становятся героями художественных произведений. Так произошло с Дублоном Брашера, который угодил в роман Раймонда Чандлера «Высокое окно». Не избежала этой участи и самая редкая почтовая марка мира - «Розовая Гвиана». Это одно из самых известных филателистических сокровищ.
Официальное её название «Британская Гвиана», а своё филателистическое имя она получила из-за оттенка выцветшего фона. Выпущена она в 1856 году (гравёры Joseph Baum и William Dallas) на территории одной из отдалённых английских колоний Британской Гвианы. На современных картах такого государства не найти, ибо сейчас оно зовётся Гайана. Как и у всех ранних марок, зубцы у Розовой Гвианы отсутствуют. Неискушённый человек посчитает её просто кусочком грязной бумаги и уничтожит. Именно это и случилось со всем тиражом данной марки. Самой редкой она считается потому, что на данный момент известна в единственном экземпляре.
Заглянем в каталожное описание: «Марка восьмиугольной формы, не имеет перфорации, напечатана типографским способом чёрной краской на красной с лицевой стороны бумаге. В центре марки - изображение трёхмачтовой шхуны, служившей виньеткой для раздела морской хроники местной газеты "Офишиэл Гэзетт" (Official Gazette). Над изображением шхуны и под ним девиз колонии лат. "Damus Petimus Que Vicissim" ("Даём и надеемся получить"). Парусник обрамляют четыре тонкие линии. По периметру рамки небольшими чёрными заглавными буквами обозначены страна-эмитент и номинал марки. В верхнем левом углу марки надпись от руки "EDW" - инициалы почтового чиновника Эдварда Уайта. Штемпель гашения слегка размазан, но на нём можно разобрать: "DEMERARA, AP. 4. 1856"».
Если бы мы взглянули на эту марку сразу после выхода из типографии, нам бы и в голову не пришло называть её розовой. Но время не пощадило уникум, и оригинальный пурпурный оттенок бумаги стал грязно-розовым. Знак почтовой оплаты достоинством один цент входил в состав серии стандартного выпуска, куда также входили ещё две марки по четыре цента: синяя и красная. Но если эта пара служила для оплаты почтовых отправлений, то будущий раритет мирового уровня имел специфическое предназначение: им оплачивали доставку местной прессы.
Серия эта появилась исключительно благодаря удалённости колонии от метрополии. Когда потребность в марках стала насущной, был сделан заказ в Великобританию. Но корабль с тиражом так и не появился. Местный почтмейстер Э. Т. Э. Дальтон (E. T. E. Dalton) взял ответственность за выход из положения на себя и распорядился отпечатать марки трёх номиналов в типографии Джорджтауна. Именно благодаря гравёрам типографии рисунок обрёл именно такое исполнение. Гравёрам показалась скучна рамка с цифрами и буквами, и они поместили в центр двухмачтовый парусник. Заметим, что парусное судно являлось главным мотивом оформления почтовых миниатюр для Британской Гвианы того периода.
Дальтон остался не в восторге от исполнения. Простенький рисунок вполне могли подделать мошенники, которые бы продавали бы фальшивки, как сейчас продают поддельные билеты на проезд в метро. Почтмейстер обязал сотрудников не только продавать марки, но и ставить на них свои автографы во избежание подделок.
Почему сохранился всего один экземпляр в отличие от более дорогих номиналов? Потому что письма принято хранить в конвертах, которые их доставили, чтобы время от времени перечитывать. Газеты же банально сжигали после прочтения вместе с наклеенными на них марками. Да и уцелевший раритет, уродливо обрезанный по краям, теперь превратился в восьмиугольник.
Сейчас «Британскую Гвиану» называют Принцессой Филателии. Посмотрим сухие строчки отчётов, фиксирующих, как она восходила к своему сегодняшнему званию. Уникальный экземпляр в 1873 году нашёл среди писем своего дяди 12-летний шотландский школьник Л. Вернон Воган. Будучи заядлым филателистом, мальчик внимательно пролистал каталог, однако никакого упоминания о марке с парусником там обнаружить не удалось. Это разочаровало школьника, и он уступает непригодившийся для коллекции предмет филателисту Н.Р. Мак-Киннону. Цена сделки - несколько шиллингов (примерно один современный доллар США). Приобретатель тоже не уделяет марке особого внимания, поэтому она в составе коллекции продаётся ливерпульскому торговцу Томасу Ридпату. Лишь в 1878 году у Ридпата доходят до неё руки, но опытный торговец уже догадывается, что данный предмет может представлять значительную ценность. Впрочем, Ридпат решает не искушать удачу и принимает предложение известнейшего на тот момент в филателистическом мире коллекционера барона Филиппа фон Феррари, который приобретает «Розовую Гвиану» за 150 фунтов стерлингов. Сокровище после смерти Феррари должно было отправиться по завещанию в Museum fur Kommunikation Berlin, но Франция, жаждущая уплаты репараций, как победитель в Первой мировой войне, забирает коллекцию Феррари себе. Почтовые марки не требуются стране, которая желает восстановить довоенный уровень жизни как можно скорее. На одном из аукционов «Розовую Гвиану» выигрывает Артур Хинд по ставке 352 500 франков. На торгах 1980 года итоговая сумма ухода «Розовой Гвианы» составила 935 000 долларов. 17 июня 2014 года на аукционе Sotheby's в Нью-Йорке её анонимно приобретает американский дизайнер обуви Стюарт Вейцман за 9 480 000 долларов США.
Несколько раз Принцессу Филателии пытались спихнуть с блистательного трона. Первым случаем послужило предположение, что одноцентовая марка - это банальная «переделка» из четырёхцентовой марки красного цвета из той же серии 1856 года, поскольку последняя внешне очень похожа на раритет. Однако эти заявления быстро опровергли. Вторым случаем, чуть не стоившим марке титула «Единственной», оказалась находка второй одноцентовой марки в Бремене. Но тщательная экспертиза, проведённая лондонским Королевским филателистическим обществом, установила, что это подделка. Сказались последствия первого скандала, и умельцы всё-таки решились переделать красный четырёхцентовик на легендарную одноцентовку.
Слагались легенды о том, как Артур Хинд, узнав о существовании второго экземпляра, выкупает его и сжигает, чтобы остаться владельцам уникума. Но это всего лишь устное творчество. Однако «Розовая Гвиана» фигурирует в фильме «The Saint in Palm Springs», где её оценивают всего лишь в 65 000 долларов, а также в комиксе Карла Баркса «Позолоченный человек» (немецкое название: «Охота за красно-пурпурной»). В произведениях советской литературы «Розовую Гвиану» использовал не только Николай Внуков. Она упоминается в рассказе Александра Грина «Наследство Пик-Мика». Редчайшая почтовая марка засветилась даже в творчестве Аркадия и Бориса Стругацких, мелькнув в «Повесть о дружбе и недружбе».
«Крышка стального ящика откинулась. На черном бархате под плитой броневого стекла в отсветах лампы лежала она. Единственная. Неповторимая. Уникальная. Фанатически знаменитая.
- Розовая Гвиана! - благоговейно прошептал Андрей Т.
- Она! - сверкая глазами, подтвердил Конь Кобылыч.
- Но ведь ее нет даже в британской королевской коллекции!
- А у нас есть!»
Найти ещё одну Розовую Гвиану - вот мечта любого филателиста, даже далёкого от собирательства владений Британской короны. Для этого нужен всего лишь один английский лорд, отбывший из Джорджтауна в 1856 году и прихвативший у приятеля для чтения газету с одноцентовой маркой. Если он традиционно педантичен, то по прибытию в Англию газетный листок не выброшен, а помещён в архив, хранящийся в библиотеке какого-нибудь замка, которыми так богата Великобритания. Трудно представить, сколько ещё осталось на территории Соединённого Королевства старинных замков с неразобранными архивами. Владельцы умерли, наследники не видят смысла копаться в старых бумагах, а продать архив или выбросить не позволяет родовая совесть. И кто знает, быть может, одна или несколько Розовых Гвиан терпеливо дожидаются удачливого кладоискателя, только что получившего желанное право на исследование архивов с документами полуторавековой давности.
